Эфраим Кишон, ЧТО ПРОИЗОШЛО НА САМОМ ДЕЛЕ?
Nov. 8th, 2008 06:04 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
eden10Перевела тут рассказик, прошу не судить строго. Ходя по латвийским присутственным местам, я его частенько вспоминала.
Положение казалось довольно отчаянным. Самолёт компании "Сабена" приземлился несколько минут назад, до отказа наполненный нитроглицерином, и международные учреждения очень беспокоились, нет ли женщин и детей среди террористов. В диспетчерской происходил драматический спор: министр внутренних дел рекомендовал сдержанные переговоры, командующий эйлатским военным округом предлагал захват, а Шилони - поиски.
"Есть только одно решение", считал министр обороны. "Утомить их, сломить их волю к сопротивлению, довести их до нервного срыва..."
"Хорошо, но как?"
Взгляды встретились в пространстве диспетчерской, и ответ прозвучал изо всех уст:
"Шультхайс!"
***
Йехезкеэль Шультхайс приехал в вездеходе главнокомандующего прямо из больницы. Его оторвали от переговоров с представителями булочников об увеличением налога на муку на семь восьмых процента. Прения продолжались вот уже третью ночь, булочники уже все до одного были госпитализированы в "Тель а-Шомер", но Шульти всё ещё был здоров и полон сил. Сейчас, в углу диспетчерской, министр обороны инструктировал его лично:
"Мы готовы обменять пассажиров на террористов. Мы предоставляем тебе полную свободу в деловых переговорах с похитителями."
"Но всё-таки", спросил Шульти, "каковы указания?"
"Никаких. Обходись с ними как всегда - как если бы они были обычными офисными посетителями..."
***
Шультхайс снял куртку, и попросил чай с лимоном и телефонистку из своей конторы. Блондинка Илана была приведена в центральное бюро в считанные минуты, радиосвязь с самолётом была установлена:
"Смерть евреям!", послышался глубокий голос из кабины пилотов. "Это организация чёрного сентября, подчиняйся нашим указаниям..."
"Минутку", сказал Шультхайс, "Что там чёрное - сентябрь или организация?"
"Заткнись, и подчиняйся нашим указаниям..."
"Простите, гражданин, а вы, собственно, кто такой?"
"Что значит - кто я такой?"
"Откуда мне знать, что вы на самом деле террорист? Может быть, вы всего лишь один из пассажиров?"
"А как я с вами разговариваю?"
"Вас заставляют под угрозой пистолета."
"А какая разница?"
"Ого! Это уже не прямые переговоры, гражданин, это уже посредничество!"
"Ну и что, чёрт возьми?"
"Это уже в ведомстве Гистадрута! Слушайте, гражданин", начал сердиться Шультхайс, "я готов к взаимовыгодному сотрудничеству, но только по инструкциям! Ваше имя?"
"Капитан Камаль Рафат."
"С 'с' посередине?"
Некоторое время стояло молчание, потом послышались неразборчивые крики, и штурман поспешно вмешался:
"Он глава группы. Я проверил."
"Я принимаю ваше свидетельство условно", согласился Шультхайс. "Номер паспорта?"
"97381/5103".
"Записано. Где был выдан паспорт - дата и место?"
Тут опять занял линию капитан Рафат:
"Если через 20 секунд не будут начаты практические переговоры", угрожал он, "мы взорвём самолёт!"
"20 секунд с чего?"
"Что с чего?"
"С какого времени?"
"С нынешнего!"
"Который час у вас?"
"7:30, чёрт подери!"
"У меня 7:26", сообщил Шультхайс. "Сейчас выясню. Оставайтесь в эфире."
"Алло", кричал капитан Рафат, но Илана уже разъединила их. В течении трёх минут линия была занята, ту-ту-ту. Потом капитану Рафату удалось возобновить связь с диспетчерской.
"Я говорила, что позавчера танцевала с Игалем Башаном?!", спрашивала Илана с гневом, "Додик лжёт в лицо, ты его не знаешь! Извините, гражданин Рафат, вас уже ищут. Говорите!"
"Мы требуем освобождения 390 задержанных террористов, иначе я уничтожу самолёт", диктовал сентябрь. "Вот их имена..."
"Это не телефонный разговор" - говорит Шультхайс, "кроме того, 390 террористов - это выше нормы. Для них нет транспорта. Я думал о 6-и - 7-и террористах, максимум, 8-и..."
"390 задержанных, и ни одним меньше!"
"Девять, и один из них заика".
"Я не готов вступать в препирательства!"
"Хорошо, пусть будет десять. Шестеро из них будут освобождены при подписании договора, 30 процентов после 31-го сентября, и один при случае..."
"Сейчас - всех!"
"10 сейчас?"
"300!"
"12 без квитанций."
"250, не меньше!"
"11, но я заплатил больше..."
Линия в диспетчерский опять прервалась. Потом восстановилась с новой силой: "Бухгалтеры Шехтер, Флайшхакер и Мизрахи", услышал капитан Рафат в наушниках, "все уже ушли. Тут никого нет." Штурман взволнованно прервал оживлённый разговор:
"Они кладут взрывчатку", сообщил он. "Они предлагают ультиматум в 30 минут, и это серьёзно!"
Опять обнаружились разногласия по поводу точного времени. Шультхайс требовал ультиматум в письменном виде. "Я должен обезопасить себя", пояснил он. "Пускай напишут на официальной бумаге компании "Сабена": 'мы, нижеподписавшиеся, террористы, жители такой-то страны, заявляем, что мы намерены взорвать с помощью химических препаратов, и т.д. И присоединить паспортную фотографию."
Капитан Рафат настойчиво потребовал немедленного вмешательства "Скорой помощи".
"Пускай зайдут в самолёт", скомандовал он, "с белым флагом!"
"Пожалуйста" - говорит Шультхайс - "с флагом какой величины?"
"С маленьким задрипанным флажком, чёрт побери!"
"На данный момент у нас есть только 75х30 и 78х45, внешние размеры, но этот надо постирать. Я могу заказать маленький флажок в Хайфе..."
"Не надо флага", застонал капитан, "пускай приходят без флага!"
"Так решите! А то я уже записал в протокол..."
На данном этапе террористы сообщили, что они готовы покинуть Израиль. Но, как мы помним, при преземлении колёса самолёта наткнулись на камешек, и из них вышел воздух. Между тем, у капитана Рафата явно упало настроение. Он требовал горючего без промедления, иначе и т.д. Илана перевела разговор в управление аэропорта, в отдел горючего и строительства. Начальника не было на месте. "Когда он вернётся?", спросил Рафат. Не знаю, ответила Зива, он на заседании. "Откройте склады, иначе я всё взорву!" Извините, гражданин, ключ у рыжего. "Считаю до трёх, потом самолёта больше не будет! Раз - два - ..." Тут опять вступили бухгалтеры Шехтер, Флайшхакер и Мизрахи: все ушли, попробуйте завтра, алло?
Шультхайс отложил трубку, и сообщил министру обороны: "К сожалению, переговоры не продвигаются. Они очень суровы."
Похитители предложили компромисс: только 25 геррористов, при условии, что Шультхайс выйдет из игры. Их голоса звучали несколько ослабленно. Шультхайс предложил им разбирательство с участием уполномоченного сапёра из Газы, судьи Лема и доктора Бар-Бицуа из министерства труда. Или сепаратную комиссию во главе с мэром города. Капитан Рафат спросил, может ли он видеть врача...
"Им хана", сообщает министр обороны властям в Иерусалим. "В первый раз столкнулись лицом к лицу с нашими бюрократическими правилами..."
Шультхайс упругими шагами возвращается из киоска и берёт трубку:
"Я рад сообщить, что вам дано разрешение на отлёт."
"Слава Аллаху!"
"Сейчас пришлю мальчика с бланками. Прошу заполнить анкеты в семи экземплярах, на арабском и на бельгийском языках, ясным почерком, алло, алло..."
"Алло", голос капитана Рафата был очень неразборчив, "это чёрный май, что ещё?"
"Марку безопасности." В трубку просачивались ритмичные стоны. Илана ушла в туалет. Главнокомандующий подал знак, а всё остальное известно со страниц прессы. Единственное известие, прошедшее незамеченным в водовороте событий, было: "После окончания удачно выполненной работы в аэропорту г. Лод тов. Шультхайс вновь занялся продолжением переговоров с представителями булочников в больнице 'Тель а-Шомер' (ИТИМ)".
Положение казалось довольно отчаянным. Самолёт компании "Сабена" приземлился несколько минут назад, до отказа наполненный нитроглицерином, и международные учреждения очень беспокоились, нет ли женщин и детей среди террористов. В диспетчерской происходил драматический спор: министр внутренних дел рекомендовал сдержанные переговоры, командующий эйлатским военным округом предлагал захват, а Шилони - поиски.
"Есть только одно решение", считал министр обороны. "Утомить их, сломить их волю к сопротивлению, довести их до нервного срыва..."
"Хорошо, но как?"
Взгляды встретились в пространстве диспетчерской, и ответ прозвучал изо всех уст:
"Шультхайс!"
***
Йехезкеэль Шультхайс приехал в вездеходе главнокомандующего прямо из больницы. Его оторвали от переговоров с представителями булочников об увеличением налога на муку на семь восьмых процента. Прения продолжались вот уже третью ночь, булочники уже все до одного были госпитализированы в "Тель а-Шомер", но Шульти всё ещё был здоров и полон сил. Сейчас, в углу диспетчерской, министр обороны инструктировал его лично:
"Мы готовы обменять пассажиров на террористов. Мы предоставляем тебе полную свободу в деловых переговорах с похитителями."
"Но всё-таки", спросил Шульти, "каковы указания?"
"Никаких. Обходись с ними как всегда - как если бы они были обычными офисными посетителями..."
***
Шультхайс снял куртку, и попросил чай с лимоном и телефонистку из своей конторы. Блондинка Илана была приведена в центральное бюро в считанные минуты, радиосвязь с самолётом была установлена:
"Смерть евреям!", послышался глубокий голос из кабины пилотов. "Это организация чёрного сентября, подчиняйся нашим указаниям..."
"Минутку", сказал Шультхайс, "Что там чёрное - сентябрь или организация?"
"Заткнись, и подчиняйся нашим указаниям..."
"Простите, гражданин, а вы, собственно, кто такой?"
"Что значит - кто я такой?"
"Откуда мне знать, что вы на самом деле террорист? Может быть, вы всего лишь один из пассажиров?"
"А как я с вами разговариваю?"
"Вас заставляют под угрозой пистолета."
"А какая разница?"
"Ого! Это уже не прямые переговоры, гражданин, это уже посредничество!"
"Ну и что, чёрт возьми?"
"Это уже в ведомстве Гистадрута! Слушайте, гражданин", начал сердиться Шультхайс, "я готов к взаимовыгодному сотрудничеству, но только по инструкциям! Ваше имя?"
"Капитан Камаль Рафат."
"С 'с' посередине?"
Некоторое время стояло молчание, потом послышались неразборчивые крики, и штурман поспешно вмешался:
"Он глава группы. Я проверил."
"Я принимаю ваше свидетельство условно", согласился Шультхайс. "Номер паспорта?"
"97381/5103".
"Записано. Где был выдан паспорт - дата и место?"
Тут опять занял линию капитан Рафат:
"Если через 20 секунд не будут начаты практические переговоры", угрожал он, "мы взорвём самолёт!"
"20 секунд с чего?"
"Что с чего?"
"С какого времени?"
"С нынешнего!"
"Который час у вас?"
"7:30, чёрт подери!"
"У меня 7:26", сообщил Шультхайс. "Сейчас выясню. Оставайтесь в эфире."
"Алло", кричал капитан Рафат, но Илана уже разъединила их. В течении трёх минут линия была занята, ту-ту-ту. Потом капитану Рафату удалось возобновить связь с диспетчерской.
"Я говорила, что позавчера танцевала с Игалем Башаном?!", спрашивала Илана с гневом, "Додик лжёт в лицо, ты его не знаешь! Извините, гражданин Рафат, вас уже ищут. Говорите!"
"Мы требуем освобождения 390 задержанных террористов, иначе я уничтожу самолёт", диктовал сентябрь. "Вот их имена..."
"Это не телефонный разговор" - говорит Шультхайс, "кроме того, 390 террористов - это выше нормы. Для них нет транспорта. Я думал о 6-и - 7-и террористах, максимум, 8-и..."
"390 задержанных, и ни одним меньше!"
"Девять, и один из них заика".
"Я не готов вступать в препирательства!"
"Хорошо, пусть будет десять. Шестеро из них будут освобождены при подписании договора, 30 процентов после 31-го сентября, и один при случае..."
"Сейчас - всех!"
"10 сейчас?"
"300!"
"12 без квитанций."
"250, не меньше!"
"11, но я заплатил больше..."
Линия в диспетчерский опять прервалась. Потом восстановилась с новой силой: "Бухгалтеры Шехтер, Флайшхакер и Мизрахи", услышал капитан Рафат в наушниках, "все уже ушли. Тут никого нет." Штурман взволнованно прервал оживлённый разговор:
"Они кладут взрывчатку", сообщил он. "Они предлагают ультиматум в 30 минут, и это серьёзно!"
Опять обнаружились разногласия по поводу точного времени. Шультхайс требовал ультиматум в письменном виде. "Я должен обезопасить себя", пояснил он. "Пускай напишут на официальной бумаге компании "Сабена": 'мы, нижеподписавшиеся, террористы, жители такой-то страны, заявляем, что мы намерены взорвать с помощью химических препаратов, и т.д. И присоединить паспортную фотографию."
Капитан Рафат настойчиво потребовал немедленного вмешательства "Скорой помощи".
"Пускай зайдут в самолёт", скомандовал он, "с белым флагом!"
"Пожалуйста" - говорит Шультхайс - "с флагом какой величины?"
"С маленьким задрипанным флажком, чёрт побери!"
"На данный момент у нас есть только 75х30 и 78х45, внешние размеры, но этот надо постирать. Я могу заказать маленький флажок в Хайфе..."
"Не надо флага", застонал капитан, "пускай приходят без флага!"
"Так решите! А то я уже записал в протокол..."
На данном этапе террористы сообщили, что они готовы покинуть Израиль. Но, как мы помним, при преземлении колёса самолёта наткнулись на камешек, и из них вышел воздух. Между тем, у капитана Рафата явно упало настроение. Он требовал горючего без промедления, иначе и т.д. Илана перевела разговор в управление аэропорта, в отдел горючего и строительства. Начальника не было на месте. "Когда он вернётся?", спросил Рафат. Не знаю, ответила Зива, он на заседании. "Откройте склады, иначе я всё взорву!" Извините, гражданин, ключ у рыжего. "Считаю до трёх, потом самолёта больше не будет! Раз - два - ..." Тут опять вступили бухгалтеры Шехтер, Флайшхакер и Мизрахи: все ушли, попробуйте завтра, алло?
Шультхайс отложил трубку, и сообщил министру обороны: "К сожалению, переговоры не продвигаются. Они очень суровы."
Похитители предложили компромисс: только 25 геррористов, при условии, что Шультхайс выйдет из игры. Их голоса звучали несколько ослабленно. Шультхайс предложил им разбирательство с участием уполномоченного сапёра из Газы, судьи Лема и доктора Бар-Бицуа из министерства труда. Или сепаратную комиссию во главе с мэром города. Капитан Рафат спросил, может ли он видеть врача...
"Им хана", сообщает министр обороны властям в Иерусалим. "В первый раз столкнулись лицом к лицу с нашими бюрократическими правилами..."
Шультхайс упругими шагами возвращается из киоска и берёт трубку:
"Я рад сообщить, что вам дано разрешение на отлёт."
"Слава Аллаху!"
"Сейчас пришлю мальчика с бланками. Прошу заполнить анкеты в семи экземплярах, на арабском и на бельгийском языках, ясным почерком, алло, алло..."
"Алло", голос капитана Рафата был очень неразборчив, "это чёрный май, что ещё?"
"Марку безопасности." В трубку просачивались ритмичные стоны. Илана ушла в туалет. Главнокомандующий подал знак, а всё остальное известно со страниц прессы. Единственное известие, прошедшее незамеченным в водовороте событий, было: "После окончания удачно выполненной работы в аэропорту г. Лод тов. Шультхайс вновь занялся продолжением переговоров с представителями булочников в больнице 'Тель а-Шомер' (ИТИМ)".
