![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Эфраим Кишон, ЧТО ПРОИЗОШЛО НА САМОМ ДЕЛЕ?
Перевела тут рассказик, прошу не судить строго. Ходя по латвийским присутственным местам, я его частенько вспоминала.
Положение казалось довольно отчаянным. Самолёт компании "Сабена" приземлился несколько минут назад, до отказа наполненный нитроглицерином, и международные учреждения очень беспокоились, нет ли женщин и детей среди террористов. В диспетчерской происходил драматический спор: министр внутренних дел рекомендовал сдержанные переговоры, командующий эйлатским военным округом предлагал захват, а Шилони - поиски.
"Есть только одно решение", считал министр обороны. "Утомить их, сломить их волю к сопротивлению, довести их до нервного срыва..."
"Хорошо, но как?"
Взгляды встретились в пространстве диспетчерской, и ответ прозвучал изо всех уст:
"Шультхайс!"
***
Йехезкеэль Шультхайс приехал в вездеходе главнокомандующего прямо из больницы. Его оторвали от переговоров с представителями булочников об увеличением налога на муку на семь восьмых процента. Прения продолжались вот уже третью ночь, булочники уже все до одного были госпитализированы в "Тель а-Шомер", но Шульти всё ещё был здоров и полон сил. Сейчас, в углу диспетчерской, министр обороны инструктировал его лично:
"Мы готовы обменять пассажиров на террористов. Мы предоставляем тебе полную свободу в деловых переговорах с похитителями."
"Но всё-таки", спросил Шульти, "каковы указания?"
"Никаких. Обходись с ними как всегда - как если бы они были обычными офисными посетителями..."
***
Шультхайс снял куртку, и попросил чай с лимоном и телефонистку из своей конторы. Блондинка Илана была приведена в центральное бюро в считанные минуты, радиосвязь с самолётом была установлена:
"Смерть евреям!", послышался глубокий голос из кабины пилотов. "Это организация чёрного сентября, подчиняйся нашим указаниям..."
"Минутку", сказал Шультхайс, "Что там чёрное - сентябрь или организация?"
"Заткнись, и подчиняйся нашим указаниям..."
"Простите, гражданин, а вы, собственно, кто такой?"
"Что значит - кто я такой?"
"Откуда мне знать, что вы на самом деле террорист? Может быть, вы всего лишь один из пассажиров?"
"А как я с вами разговариваю?"
"Вас заставляют под угрозой пистолета."
"А какая разница?"
"Ого! Это уже не прямые переговоры, гражданин, это уже посредничество!"
"Ну и что, чёрт возьми?"
"Это уже в ведомстве Гистадрута! Слушайте, гражданин", начал сердиться Шультхайс, "я готов к взаимовыгодному сотрудничеству, но только по инструкциям! Ваше имя?"
"Капитан Камаль Рафат."
"С 'с' посередине?"
Некоторое время стояло молчание, потом послышались неразборчивые крики, и штурман поспешно вмешался:
"Он глава группы. Я проверил."
"Я принимаю ваше свидетельство условно", согласился Шультхайс. "Номер паспорта?"
"97381/5103".
"Записано. Где был выдан паспорт - дата и место?"
Тут опять занял линию капитан Рафат:
"Если через 20 секунд не будут начаты практические переговоры", угрожал он, "мы взорвём самолёт!"
"20 секунд с чего?"
"Что с чего?"
"С какого времени?"
"С нынешнего!"
"Который час у вас?"
"7:30, чёрт подери!"
"У меня 7:26", сообщил Шультхайс. "Сейчас выясню. Оставайтесь в эфире."
"Алло", кричал капитан Рафат, но Илана уже разъединила их. В течении трёх минут линия была занята, ту-ту-ту. Потом капитану Рафату удалось возобновить связь с диспетчерской.
"Я говорила, что позавчера танцевала с Игалем Башаном?!", спрашивала Илана с гневом, "Додик лжёт в лицо, ты его не знаешь! Извините, гражданин Рафат, вас уже ищут. Говорите!"
"Мы требуем освобождения 390 задержанных террористов, иначе я уничтожу самолёт", диктовал сентябрь. "Вот их имена..."
"Это не телефонный разговор" - говорит Шультхайс, "кроме того, 390 террористов - это выше нормы. Для них нет транспорта. Я думал о 6-и - 7-и террористах, максимум, 8-и..."
"390 задержанных, и ни одним меньше!"
"Девять, и один из них заика".
"Я не готов вступать в препирательства!"
"Хорошо, пусть будет десять. Шестеро из них будут освобождены при подписании договора, 30 процентов после 31-го сентября, и один при случае..."
"Сейчас - всех!"
"10 сейчас?"
"300!"
"12 без квитанций."
"250, не меньше!"
"11, но я заплатил больше..."
Линия в диспетчерский опять прервалась. Потом восстановилась с новой силой: "Бухгалтеры Шехтер, Флайшхакер и Мизрахи", услышал капитан Рафат в наушниках, "все уже ушли. Тут никого нет." Штурман взволнованно прервал оживлённый разговор:
"Они кладут взрывчатку", сообщил он. "Они предлагают ультиматум в 30 минут, и это серьёзно!"
Опять обнаружились разногласия по поводу точного времени. Шультхайс требовал ультиматум в письменном виде. "Я должен обезопасить себя", пояснил он. "Пускай напишут на официальной бумаге компании "Сабена": 'мы, нижеподписавшиеся, террористы, жители такой-то страны, заявляем, что мы намерены взорвать с помощью химических препаратов, и т.д. И присоединить паспортную фотографию."
Капитан Рафат настойчиво потребовал немедленного вмешательства "Скорой помощи".
"Пускай зайдут в самолёт", скомандовал он, "с белым флагом!"
"Пожалуйста" - говорит Шультхайс - "с флагом какой величины?"
"С маленьким задрипанным флажком, чёрт побери!"
"На данный момент у нас есть только 75х30 и 78х45, внешние размеры, но этот надо постирать. Я могу заказать маленький флажок в Хайфе..."
"Не надо флага", застонал капитан, "пускай приходят без флага!"
"Так решите! А то я уже записал в протокол..."
На данном этапе террористы сообщили, что они готовы покинуть Израиль. Но, как мы помним, при преземлении колёса самолёта наткнулись на камешек, и из них вышел воздух. Между тем, у капитана Рафата явно упало настроение. Он требовал горючего без промедления, иначе и т.д. Илана перевела разговор в управление аэропорта, в отдел горючего и строительства. Начальника не было на месте. "Когда он вернётся?", спросил Рафат. Не знаю, ответила Зива, он на заседании. "Откройте склады, иначе я всё взорву!" Извините, гражданин, ключ у рыжего. "Считаю до трёх, потом самолёта больше не будет! Раз - два - ..." Тут опять вступили бухгалтеры Шехтер, Флайшхакер и Мизрахи: все ушли, попробуйте завтра, алло?
Шультхайс отложил трубку, и сообщил министру обороны: "К сожалению, переговоры не продвигаются. Они очень суровы."
Похитители предложили компромисс: только 25 геррористов, при условии, что Шультхайс выйдет из игры. Их голоса звучали несколько ослабленно. Шультхайс предложил им разбирательство с участием уполномоченного сапёра из Газы, судьи Лема и доктора Бар-Бицуа из министерства труда. Или сепаратную комиссию во главе с мэром города. Капитан Рафат спросил, может ли он видеть врача...
"Им хана", сообщает министр обороны властям в Иерусалим. "В первый раз столкнулись лицом к лицу с нашими бюрократическими правилами..."
Шультхайс упругими шагами возвращается из киоска и берёт трубку:
"Я рад сообщить, что вам дано разрешение на отлёт."
"Слава Аллаху!"
"Сейчас пришлю мальчика с бланками. Прошу заполнить анкеты в семи экземплярах, на арабском и на бельгийском языках, ясным почерком, алло, алло..."
"Алло", голос капитана Рафата был очень неразборчив, "это чёрный май, что ещё?"
"Марку безопасности." В трубку просачивались ритмичные стоны. Илана ушла в туалет. Главнокомандующий подал знак, а всё остальное известно со страниц прессы. Единственное известие, прошедшее незамеченным в водовороте событий, было: "После окончания удачно выполненной работы в аэропорту г. Лод тов. Шультхайс вновь занялся продолжением переговоров с представителями булочников в больнице 'Тель а-Шомер' (ИТИМ)".
Положение казалось довольно отчаянным. Самолёт компании "Сабена" приземлился несколько минут назад, до отказа наполненный нитроглицерином, и международные учреждения очень беспокоились, нет ли женщин и детей среди террористов. В диспетчерской происходил драматический спор: министр внутренних дел рекомендовал сдержанные переговоры, командующий эйлатским военным округом предлагал захват, а Шилони - поиски.
"Есть только одно решение", считал министр обороны. "Утомить их, сломить их волю к сопротивлению, довести их до нервного срыва..."
"Хорошо, но как?"
Взгляды встретились в пространстве диспетчерской, и ответ прозвучал изо всех уст:
"Шультхайс!"
***
Йехезкеэль Шультхайс приехал в вездеходе главнокомандующего прямо из больницы. Его оторвали от переговоров с представителями булочников об увеличением налога на муку на семь восьмых процента. Прения продолжались вот уже третью ночь, булочники уже все до одного были госпитализированы в "Тель а-Шомер", но Шульти всё ещё был здоров и полон сил. Сейчас, в углу диспетчерской, министр обороны инструктировал его лично:
"Мы готовы обменять пассажиров на террористов. Мы предоставляем тебе полную свободу в деловых переговорах с похитителями."
"Но всё-таки", спросил Шульти, "каковы указания?"
"Никаких. Обходись с ними как всегда - как если бы они были обычными офисными посетителями..."
***
Шультхайс снял куртку, и попросил чай с лимоном и телефонистку из своей конторы. Блондинка Илана была приведена в центральное бюро в считанные минуты, радиосвязь с самолётом была установлена:
"Смерть евреям!", послышался глубокий голос из кабины пилотов. "Это организация чёрного сентября, подчиняйся нашим указаниям..."
"Минутку", сказал Шультхайс, "Что там чёрное - сентябрь или организация?"
"Заткнись, и подчиняйся нашим указаниям..."
"Простите, гражданин, а вы, собственно, кто такой?"
"Что значит - кто я такой?"
"Откуда мне знать, что вы на самом деле террорист? Может быть, вы всего лишь один из пассажиров?"
"А как я с вами разговариваю?"
"Вас заставляют под угрозой пистолета."
"А какая разница?"
"Ого! Это уже не прямые переговоры, гражданин, это уже посредничество!"
"Ну и что, чёрт возьми?"
"Это уже в ведомстве Гистадрута! Слушайте, гражданин", начал сердиться Шультхайс, "я готов к взаимовыгодному сотрудничеству, но только по инструкциям! Ваше имя?"
"Капитан Камаль Рафат."
"С 'с' посередине?"
Некоторое время стояло молчание, потом послышались неразборчивые крики, и штурман поспешно вмешался:
"Он глава группы. Я проверил."
"Я принимаю ваше свидетельство условно", согласился Шультхайс. "Номер паспорта?"
"97381/5103".
"Записано. Где был выдан паспорт - дата и место?"
Тут опять занял линию капитан Рафат:
"Если через 20 секунд не будут начаты практические переговоры", угрожал он, "мы взорвём самолёт!"
"20 секунд с чего?"
"Что с чего?"
"С какого времени?"
"С нынешнего!"
"Который час у вас?"
"7:30, чёрт подери!"
"У меня 7:26", сообщил Шультхайс. "Сейчас выясню. Оставайтесь в эфире."
"Алло", кричал капитан Рафат, но Илана уже разъединила их. В течении трёх минут линия была занята, ту-ту-ту. Потом капитану Рафату удалось возобновить связь с диспетчерской.
"Я говорила, что позавчера танцевала с Игалем Башаном?!", спрашивала Илана с гневом, "Додик лжёт в лицо, ты его не знаешь! Извините, гражданин Рафат, вас уже ищут. Говорите!"
"Мы требуем освобождения 390 задержанных террористов, иначе я уничтожу самолёт", диктовал сентябрь. "Вот их имена..."
"Это не телефонный разговор" - говорит Шультхайс, "кроме того, 390 террористов - это выше нормы. Для них нет транспорта. Я думал о 6-и - 7-и террористах, максимум, 8-и..."
"390 задержанных, и ни одним меньше!"
"Девять, и один из них заика".
"Я не готов вступать в препирательства!"
"Хорошо, пусть будет десять. Шестеро из них будут освобождены при подписании договора, 30 процентов после 31-го сентября, и один при случае..."
"Сейчас - всех!"
"10 сейчас?"
"300!"
"12 без квитанций."
"250, не меньше!"
"11, но я заплатил больше..."
Линия в диспетчерский опять прервалась. Потом восстановилась с новой силой: "Бухгалтеры Шехтер, Флайшхакер и Мизрахи", услышал капитан Рафат в наушниках, "все уже ушли. Тут никого нет." Штурман взволнованно прервал оживлённый разговор:
"Они кладут взрывчатку", сообщил он. "Они предлагают ультиматум в 30 минут, и это серьёзно!"
Опять обнаружились разногласия по поводу точного времени. Шультхайс требовал ультиматум в письменном виде. "Я должен обезопасить себя", пояснил он. "Пускай напишут на официальной бумаге компании "Сабена": 'мы, нижеподписавшиеся, террористы, жители такой-то страны, заявляем, что мы намерены взорвать с помощью химических препаратов, и т.д. И присоединить паспортную фотографию."
Капитан Рафат настойчиво потребовал немедленного вмешательства "Скорой помощи".
"Пускай зайдут в самолёт", скомандовал он, "с белым флагом!"
"Пожалуйста" - говорит Шультхайс - "с флагом какой величины?"
"С маленьким задрипанным флажком, чёрт побери!"
"На данный момент у нас есть только 75х30 и 78х45, внешние размеры, но этот надо постирать. Я могу заказать маленький флажок в Хайфе..."
"Не надо флага", застонал капитан, "пускай приходят без флага!"
"Так решите! А то я уже записал в протокол..."
На данном этапе террористы сообщили, что они готовы покинуть Израиль. Но, как мы помним, при преземлении колёса самолёта наткнулись на камешек, и из них вышел воздух. Между тем, у капитана Рафата явно упало настроение. Он требовал горючего без промедления, иначе и т.д. Илана перевела разговор в управление аэропорта, в отдел горючего и строительства. Начальника не было на месте. "Когда он вернётся?", спросил Рафат. Не знаю, ответила Зива, он на заседании. "Откройте склады, иначе я всё взорву!" Извините, гражданин, ключ у рыжего. "Считаю до трёх, потом самолёта больше не будет! Раз - два - ..." Тут опять вступили бухгалтеры Шехтер, Флайшхакер и Мизрахи: все ушли, попробуйте завтра, алло?
Шультхайс отложил трубку, и сообщил министру обороны: "К сожалению, переговоры не продвигаются. Они очень суровы."
Похитители предложили компромисс: только 25 геррористов, при условии, что Шультхайс выйдет из игры. Их голоса звучали несколько ослабленно. Шультхайс предложил им разбирательство с участием уполномоченного сапёра из Газы, судьи Лема и доктора Бар-Бицуа из министерства труда. Или сепаратную комиссию во главе с мэром города. Капитан Рафат спросил, может ли он видеть врача...
"Им хана", сообщает министр обороны властям в Иерусалим. "В первый раз столкнулись лицом к лицу с нашими бюрократическими правилами..."
Шультхайс упругими шагами возвращается из киоска и берёт трубку:
"Я рад сообщить, что вам дано разрешение на отлёт."
"Слава Аллаху!"
"Сейчас пришлю мальчика с бланками. Прошу заполнить анкеты в семи экземплярах, на арабском и на бельгийском языках, ясным почерком, алло, алло..."
"Алло", голос капитана Рафата был очень неразборчив, "это чёрный май, что ещё?"
"Марку безопасности." В трубку просачивались ритмичные стоны. Илана ушла в туалет. Главнокомандующий подал знак, а всё остальное известно со страниц прессы. Единственное известие, прошедшее незамеченным в водовороте событий, было: "После окончания удачно выполненной работы в аэропорту г. Лод тов. Шультхайс вновь занялся продолжением переговоров с представителями булочников в больнице 'Тель а-Шомер' (ИТИМ)".
no subject
no subject
no subject
а перевод мне нравится, очень
no subject
no subject
no subject
no subject
на любом начальном курсе по журналистике учат, что активно реагируют на тексты около 2% читателей. И это именно те 2%, на которые не стоит обращать внимания. они нужны для индикации.
нормальные люди просто читают и полагают, что автор (и переводчк) отвечают на их вопросы посредством своих текстов, а не на ругань в форумах. Хотите защитить текст от дураков - запретите комменты в самом посте. там есть такая опция. Но, если только вы не намереваетесь продать перевод, то этот текст имхо жаль скрывать от широкой аудитории. очень хороший, аутентичный перевод.
no subject
(Единственное замечание: "сделался подавленным" не очень по-русски.)
no subject
no subject
Спасибо!:)
no subject